Игорь Болеславович

Иду прощаться с Игорем Болеславовичем Пясковским. Большим человеком, большим педагогом и музыкантом.

Мы знали его с разных сторон. Едва защитившись, он читал всю теорию у нас, первокурсников, мы шумели и хихикали, а он терпеливо повторял свое, продуманное и прослушанное. Нас он любил: мои письменные работы почему-то принимал сразу, а Татьяна Александровна потом возмущалась: “Игорь! Что это такое?”
Это классика: симфонизм и старинная полифония, Мясковский и Джезуальдо. А еще у него были разнообразнейшие фольклорные интересы: мы были рядом во всех экспедициях, вместе ходили по селам, вместе хлебали столовский борщик, втайне мечтая о постном супчике, вместе пили воду из колодца и по вечерам играли в “ассоциации” и “испорченный телефон”, помню, как он слегка обиделся, когда мы загадали его как Пьера Безухова. А мы-то считали это наивысшей похвалой: образец бескорыстия, самоотверженности и прямодушия…

Игорь Болеславович! Мы всегда будем помнить Вас: Вашу тетрадку с армянским каталогом, старательно переписанную специально для меня, Ваши выступления на наших защитах – моей и двух Юриных, я помню, как на защите его докторской Вы, уже похудевший от болезни, но внезапно пронзительно красивый седой человек с классическим профилем, сказали, мудро и доброжелательно улыбаясь: “Я – за конвенцию…”

…и последний Ваш звонок ко мне: Вы обратились по имени-отчеству, хотя я всегда была для Вас студенткой. И Вы так и сказали, слегка запнувшись на отчестве и предложив мне оппонирование: Елена Эрнстовна, я помню Вас как хорошую студентку. Окажите честь моему аспиранту…

А для меня честью было Ваше предложение, как для нас честь – называться Вашими учениками.

Спасибо, Игорь Болеславович! Мы были Вашими хорошими студентами. А Вы были нашим хорошим, очень хорошим педагогом.